Жизнь и творчество Карла Павловича Брюллова - Рождение Карла Брюллова

2. Рождение Карла Брюллова, учеба в Академии художеств Санкт-Петербурга.

Родился Карл Павлович в 1799 году в Петербурге, в семье, где занятия искусством переда¬вались из поколения в поколение. Для отца художника, одаренного скульптора-орнаменталиста, такое решение судьбы детей пред-ставлялось непреложным? Все четыре его сына проходят академическую вы-учку: Александр становится известным архи¬тектором, Федор, рано умерший Иван и Карл — живописцами. С самых ранних лет мальчик знал, что должен заниматься рисо¬ванием, что ему предстоит готовиться в Академию и, в конце концов, стать художником. Целенаправленность в воспитании сыновей свя-зывалась у П. И. Брюллова с чертами чисто ремес¬леннического отношения к искусству. Как педагог (а он на про¬тяжении двенадцати лет руководил в Академии «классом орна¬ментальной скульптуры на дереве, лакировального и золотарного по дереву мастерства»), отец художника был далек от методи¬ческих устремлений современных ему профессоров живописи, че¬му способ-ствовал и сам характер его специальности. Он неиз¬менно ставил «как» (в смысле приемов и навыков обучения) вы¬ше, чем «что». Виртуозная натрени-рованность руки и глаза, ов¬ладение техническими навыками, предельная вы-держка и дис¬циплина в работе составляли для него основную цель специаль¬ного обучения. Безразлично, чем именно будет заниматься впо¬следствии ху-дожник, важно, чтобы техника не была для него по¬мехой. И Брюллов вспо-минал, как в раннем детстве ему не да¬вали завтракать, если он не нарисует заданного отцом — вначале это были простейшие, но повторявшиеся бесчис-ленное множество раз рисунки человечков и лошадей. Жесткость подобных требо¬ваний мальчик испытал на себе в полной мере, пока его не при¬няли де-сяти лет в Академию в качестве казенного воспитанника. Но и впоследствии, независимо от учебных академических заня¬тий, отец давал ему собственные задания и постоянно нагружал дома разнообразной, художественной рабо-той. Ему приходилось, и рисовать, и делать живописные копии, и лепить из воска, как, например, фигуры двенадцати апостолов для модели Исаакиев-ского собора в Петербурге, и даже градировать карты для книги о кругосвет-ном путешествии Крузенштерна. Известная, хотя и чисто внешняя аналогия существовала меж¬ду направленностью обучения Карла Брюллова в домаш-ней шко¬ле и в Академии. Так, сначала отец дал возможность Брюллову овла-деть технической стороной рисунка, в Академии же требования Андрея Ива-нова являлись выражением педагогического метода, и Брюл¬лов со своей ху-дожественной отзывчивостью и восприимчивостью очень чутко откликался на методический рационализм, которым была отмечена передовая педагогика этого времени.
Пример Брюллова-ученика явился блестящим доказатель¬ством и наи-более полным выражением принципов новой педаго¬гической системы. Во многом именно ими определялась жизнен¬ность его учебных работ, приобре-тавших характер творческих заданий. Не случайно исследователи отмечали, что «Брюллов в юношеских упражнениях своих выказывал нечто большее, чем простое знание академического рисунка: он умел придавать фор¬мам че-ловеческого тела не условную правильность, а жизнь и грацию...» . Теми же чертами был отмечен и его подход к компо¬зиции, к картине, даже в самых первых и еще не уверенных уче¬нических опытах.
Несмотря на то, что Брюллов был казенным воспитанником и, значит, строго подчинялся общему академическому распоряд¬ку, прохождение им курса обучения существенно отличалось от занятий его товарищей. Брюллов шел все время «не в пример прочим»,  и в результате из двенадцати лет пре-бывания в Акаде¬мии почти десять проработал в натурном классе и немногим меньше занимался композицией, хотя для всех остальных эти разделы огра-ничивались пятью-шестью годами. Учеником первого возраста он перево-дится в гипсовый класс, а несколько ме¬сяцев спустя оказывается уже в на-турном, где получает в декаб¬ре того же, 1813, года 2-ю серебряную медаль за рисунок, а в 1817 году - 1-ю медаль. И совершенным исключением было то, что в 1818 году Брюллов, еще находившийся в третьем возрасте, допускается к выполнению конкурсной программы, которая за¬давалась исключительно готовящимся к выпуску старшими учениками.
Уже первая пробная композиция девятнадцатилетнего Брюллова «представить Самсона, которого Далила сперва усыпила на своих коленах, а потом посредством стригача остригла его волосы» заставила педагогов отне-стись к нему как к самостоятельному художнику. Следующий же эскиз обла-дал такими очевидными достоинствами, что в решении совета было специ-ально сказано о еще не завершенной брюлловской программе «...если она бу-дет удостоена золотой медали, то назначить ему оную из процентов капита-ла, положенного... Демидовым на раздачу медалей за экспрессии». Действи-тельно, картина «Улисс, представший царевне Навзикае после претерпенного им корабле крушения» (1818, ГРМ) была отмечена этой медалью. В следую-щем, 1819, году Брюллов получил 2-ю золотую медаль за «Нарцисса» (1819, ГРМ), а спустя еще два года—1-ю золотую мс даль за программу «Явление Божие Аврааму у дуба Мамврийского» (1821, ГРМ).
Курс был окончен, все положенные награды получены, по ака¬демическому уставу Брюллову предстояла заграничная поездка.

• < Назад
• Вперёд >