Мне давно нравится читать произведения разных писателей и фантазировать, как бы я по ним поставил спектакль или снял кино. Особенно я люблю представлять фильмы по сказкам и фэнтези.
Кино – это очень удобный жанр для экранизации волшебных историй. Здесь можно добиться любых спецэффектов при помощи компьютерной графики и озвучки. Даже актёров можно не приглашать. Но, если бы режиссёром был я, то в моих фильмах всегда играли бы не звёзды, и даже не профессиональные артисты, а мои ровесники, их родители, а может, даже и бабушки с дедушками.
Я бы снимал интересные фильмы про дружбу между людьми и животными. А ещё мне интересно было бы снять кино про то, как исполняются желания людей на Новый год и Рождество. Я хочу, чтобы люди снова поверили, что чудеса существуют и всё, чего очень-очень хочешь, сбудется, если это добрые желания.
Я бы обязательно показал в своих картинах, какая красивая наша страна. Ведь туристы едут только на курорты и не знают о многих сказочных местах, куда не приезжает телевиденье!
Ещё мне хочется снять кино про путешествия во времени, чтобы в школах можно было его показывать на уроках истории. Ведь это же интереснее, чем сухие фразы из учебников!
Да, кинофильмы – это, конечно, самый универсальный жанр. Но нельзя забывать о театре, где нет экрана и удобного дивана с чипсами и чаем. В театре – всё иначе. Тут люди смотрят на живых актёров, поэтому переживают сильнее. И, если фильм можно снять только один раз, и оно будет точь-в-точь повторяться при каждом просмотре, то спектакль всякий раз – другой. И в постановках можно каждый раз что-то менять…
Вот, например, независимо от воли автора, я бы заканчивал все спектакли только хорошим финалом. Почему? Да просто в жизни и так всё больше людей становятся злыми, раздражёнными, ни во что хорошее уже не верящими. А так – посмотрел человек хорошее представление с позитивной развязкой, и из театра он выходит с приподнятым настроением: а вдруг и с ним скоро произойдёт что-то хорошее?
Например, в постановке «Ромео и Джульетты» по трагедии В. Шекспира я бы сделал так, что юные влюблённые в конце не умерли, потому что их предупредили обо всём.
А ещё мне в роли режиссёра хочется изменить многое в самих постановках детских сказок. Я бы, скажем, перемешал персонажей нескольких сказок и посмотрел бы, чем такой эксперимент закончился? Представляете, как было бы интересно маленьким зрителям вдруг, прямо посреди сказки про Золушку, увидеть на сцене, например, Аладдина или Пьеро, а Чебурашка бы подружился не только с крокодилом Геной, но и с Винни Пухом?
Обязательно я бы ставил сценки и разыгрывал этюды с участием смертельно больных людей. А также придумывал бы спектакли, где играли бы одинокие старики и дети-сироты.
Я не знаю, что ещё я бы сделал, стань я, хотя бы на несколько дней, режиссёром… Может, по зрительному залу летали бы бабочки и солнечные зайчики, а может, на сцене происходили бы самые неожиданные повороты в судьбах персонажей. Но я знаю одно: мои постановки бы помогали людям стать лучше, верить в добро и чудеса, желать сделать что-то хорошее тому, кто рядом, или – просто – улыбнуться прохожему в дождливый хмурый день.
Таким образом, мне кажется, режиссёр — это будто волшебник, который может менять мир и делать его лучше, пусть только в своих работах, пусть ненадолго, но всё-таки… Если иметь такую цель. А я очень-очень этого хочу!